Вместо предисловия
Наивно и совсем не по марксистски полагать, что социализм прекратил свое существование в СССР по чьей-то прихоти, глупости или злой воле. Если бы не было внутреннего системного кризиса, то никакая военная сила, никакие политтехнологии не смогли бы сломать СССР, просто не нашли бы поддержки у народных масс. Но эта поддержка контрреволюции была дана и контрреволюция победила. Следовательно, в самом социалистическом обществе сохранялись или зародились значительные силы, настроенные контрреволюционно.
После переворота прошло уже почти тридцать лет, но за все это время большинство сторонников марксизма-ленинизма так и не отказались от наивности. Для подавляющего большинства вся проблема умещается в два противоположных понятия: не понимал марксизм — предал.
Однажды я показал восемь ложных ответов, которые не должен делать марксист:
1) Коммунисты ошиблись в октябре 1917 года, социалистическая революция в России была преждевременной и невозможной.
2) Коммунисты ошиблись в 1918 году, отказавшись от многопартийности.
3) Коммунисты ошиблись в 1920-27 гг., отказавшись от фракционности.
4) Коммунисты ошиблись в 1936 году, заменив производственный принцип формирования Советов, территориальным.
5) Коммунисты в 50-е годы совершили предательство и переворот, отвергнув Сталина и его единственно верную линию.
6) Коммунисты ошиблись в 60-е годы, постепенно ослабляя антисталинский пафос 50-х.
7) Коммунисты ошиблись в 70-е годы, отказавшись от внедрения единой автоматизированной системы управления в пользу хозрасчета.
8) Коммунисты ошиблись в середине 80-х годов, начиная перестройку под лозунгом пересмотра теоретических основ марксизма, и возвратившись к антисталинизму.
Каждой «ошибке» коммунистов можно приписать не только дату, но и персону, тем самым сваливая «вину» на личности. Удобная и бессмысленная теория, которая ничего не объясняет, зато позволяет коммунизму оставаться на периферии современного политического пространства.
И вот что показательно, нашелся известный коммунист, который попытался ответить на них как на вопросы, действительно сваливая вину на личности. Я намеренно сейчас опускаю имя автора и не даю ссылку на свой ответ ему, потому что время таких споров уже ушло. Нам нужно двигаться дальше. Но важно то, что даже такие прямые объяснения не изменяют подходов коммунистов старой школы. И в связи с этим остается воскликнуть: «Хорошо, что мы биты! Это великий урок!» И если был хотя бы урок, то нельзя оценивать события 1989 — 1993 года как однозначное движение назад.
В теории казалось, что социализм и внутренний кризис несовместимы, что если что-то и способно раздавить социализм, то только внешнее воздействие буржуазного мира. И если бы социализм погиб в результате антинародного контрреволюционного переворота, или войны, или предательства высшей власти, коммунистическое движение не пострадало бы, а лишь приобрело ореол мученичества, героизма и грядущей надежды.
Но, говоря о перевороте, очень многие понимают его, как целенаправленное действие отдельных лиц, а не как массовое движение. Подчиняясь теории заговора, коммунисты теряют важнейшую стратегическую позицию. То есть коммунисты отдают на откуп противникам свою теоретическую силу. Диалектика и исторический материализм — в этом была сила большевиков. Понимая движущие силы истории, большевики могли находить правильное понимание не только грядущих событий, но и суть происходящего в каждый текущий момент. Только это позволило большевикам объединить в единой борьбе пролетариат и беднейшее крестьянство, привлечь к этой борьбе лучших представителей интеллигенции, армию, преодолеть национальные противоречия, экономическую разруху и построить социализм в отдельно взятой стране, находящейся на ранней стадии капиталистических отношений.
Совсем иначе на этом фоне выглядят наши противники: либералы, меньшевики, госкаповцы и троцкисты. У них есть готовые и с виду оправданные практикой и теорией ответы. Это неверные или половинчатые ответы, но они, как минимум, наукообразны. Противостоять такому давлению возможно только на основании научного анализа социализма и причин нашего отступления. То есть необходимо вывести диалектику этих событий.
И дело тут не только в теоретической победе над врагами социализма. Необходимо также понять, что нас ждет, как может и будет развиваться пролетарская революция в современных условиях, и с какими старыми и новыми проблемами она может столкнуться. И эта необходимость определяет актуальность темы «диалектика социализма».
Наша история приводит к мысли, что марксизм определенным образом развивался, но, говоря о развитии, необходимо отделить действительное развитие от ревизии и оппортунизма. Марксизм утверждает необходимость построения коммунизма, а ревизионизм прямо или скрыто, теоретически и практически необходимость построения коммунизма отрицает.
Следовательно, чтобы двигаться дальше нужно разобрать понятие необходимость. Это не закон природы или общества, а сознательное или бессознательное подчинение закону. В первом случае человек использует закон природы или общества, во втором — «плывет по течению», которое может «выбросить на берег» или «швырнуть на рифы».
Коммунизм необходим для сознательного развития человечества, и в таком качестве он совершенно далек от того прекраснодушного идеала, в который его периодически превращают, чтобы легче было выдвинуть против него моральные возражения. Обыденное представление о коммунизме, как о «лучшем будущем», в котором разрешены все проблемы морали, справедливости, добра и зла навязывается, чтобы в завершение объявить менторским тоном, что такое общество невозможно, что природа человека дурна и что данные выводы подтверждаются гибелью социализма в СССР.
Это представление о коммунизме находит себе почву там, где отсутствует даже поверхностное представление о научном коммунизме, в том случае, когда науку подменяет догма. Но даже поверхностное знакомство с марксистскими текстами позволяет понять, что ни Маркс, ни его последователи не видели в коммунизме ничего такого, что соответствовало бы обывательским представлениям о справедливости, свободе, добре и зле. Обывательские представления являются отражением буржуазной идеологии и обусловлены буржуазными условиями жизни, и они не могут пробиться дальше того рубежа, который определен частной формой присвоения общественных богатств, и связанными с этим способом присвоения ролями и статусами.
Коммунизм, как политическая сила пережил сегодня серьезнейший кризис. Причиной для этого кризиса было разрушение мировой социалистической системы во главе с Советским Союзом. Но это разрушение само нуждается в объяснении, так как оно не связано с вмешательством внешней враждебной силы, и в большой мере вызвано внутренним взрывом, внутренними силами, которые созрели в рамках социалистических государств.
Рождение враждебных коммунизму сил связано с тем периодом коммунистического строительства, когда были удовлетворены первичные потребности народов социалистических стран. На фоне роста благосостояния рабочие и крестьяне начали утрачивать свои классовые черты. Они все больше приближались к уровню среднего слоя, который в развитых буржуазных странах амортизирует революцию, ожидая даже в кризисные эпохи улучшение своего положения.
На самом деле этот симптом указывал новые горизонты развития коммунизма и в лучших условиях мог подтолкнуть это развитие. Но ни теоретически, ни практически коммунистическое движение в целом и коммунистические партии стран победившего социализма к этой новой ситуации не были готовы. Партии сами оказались подвластны обывательской стихии, включили ее в себя, выразили ее неосознанные страсти и в итоге переродились в оппортунистические партии.
Естественно, на фоне перерождения правящих партий марксистская теория остановилась в своем развитии, дала возможность пересилить себя оппортунистическим теориям (еврокоммунизм, критический марксизм, фрейдомарксизм и т. д.). Эти взгляды захватили международное рабочее движение, а в странах социализма вместо теории, которая должна была учитывать реалии изменившегося мира, возникло учение, выступившее как догма, но не как наука.
Э.Нигмати