Сегодня речь пойдет об издании Артура Шопенгауэра «Афоризмы и максимы».
В издании три произведения: «Афоризмы и максимы», «Две основные проблемы этики» и «О четверояком корне закона достаточного основания». Более всего мы рассмотрим последнее.
В начале. Главное произведение Шопенгауэра не в этом издании. О программной книге «Мир как воля и представление» мы в какой-то момент поговорим отдельно.
Диссертация «О четверояком корне закона достаточного основания» защищена философом еще в молодые годы и в дальнейшем легла в основание всех его теорий. Поэтому ей и поинтересуемся. Но пока о других произведениях.
«Афоризмы и максимы» я разумеется читал, но в том легком возрасте, когда с интересом читаются философские афоризмы, и кажется, что философия такая и есть — набор метких фраз и резких замечаний. Теперь несвязанные логически произведения мне читать нервно и неинтересно, за исключением некоторых книг Льва Шестова, который применяет структуру афоризмов обоснованно. Но, возможно, кому-то именно такая форма покажется забавной и человек приобщится к первоисточникам, что уже неплохо.
«Две основные проблемы этики» интересны своей предысторией и введением. Введение к двум диссертациям представленным в разные академии — большой скандал Шопенгауэра и Гегеля. О нем на Ютубе однажды говорил блоггер Юлин. И если кого-то увлекают такие сюжеты, он найдет несколько страниц утонченного философского «мата».
Правда есть уточнение. Этот скандал связан не с философией, а с тем, что Гегель отказал в дипломе диссертации Шопенгауэра. Заслуженно, незаслуженно — это вопрос третий. Главное, что ругань сводится к тому, что такого заслуженного корифея от философии, как Шопенгауэр, взял и не допустил на следующую страту какой-то мелкий университетский чиновник без дарований Гегель. Думаю интеллигентам знакомо…
Удовольствие на уровне бульварной газетки. Но вернемся к серьезному произведению автора.
«О четверояком корне закона достаточного основания» связано и с логикой, и с гносеологией, и с онтологией.
Пока не убежали далеко. Гносеология наука о методе познания. Некоторое время философия занимала это место в системе наук. Онтология — наука о сущности или более точно о бытии. То есть онтология до определенного времени занимала место всех современных наук.
И вот в 1814 году Шопенгауэр пишет ровно то, что сейчас вещают на Ютубе современные обыватели субъективисты. Аргументы к идеализму даны более двух веков назад, а преподносятся слегка начитанными людьми как последний писк современного знания. Учитывая, что эти же люди любят поговорить о том, что Маркс устарел, важно запомнить дату публикации. Марксу было четыре (!) годика.
Второй интересный момент в том, что Шопенгауэр один из тех, кто внес в европейскую философию элементы востока — буддизма и даосизма. А на этих учениях кривили мозги поколения семидесятых — девяностых годов XX века. Да и сейчас многие ищут истину с помощью медитации. Единственное, что наш философ не употреблял ЛСД для расширения сознания и не применял медитативные практики.
Это эмоциональное разъяснение. Но требуется и марксистское.
В другом тексте я расскажу о вкладе субъективной философии в научное мировоззрение. То есть об эмпирическом знании, исследованиях и эксперименте.
В какой-то мере, но очень малой, Шопенгауэр продолжает субъективный идеализм. Прежний субъективный идеализм был рационалистический, то есть искал логические формы для объяснения явлений. Шопенгауэр продолжает движение в самую запутанную сторону субъективизма, создавая первую форму иррациональной философии. В такой философии предпочтение отдано не разуму, не единству, а случайности. В гносеологии предпочтение отдано не рациональным формам. У Шопенгауэра — воле. В мировоззрении — случайности, феноменологии (отдельности, незакономерности) каждого события.
И соответствующие выводы всех иррационалистов сводятся к непознаваемости мира. Для его раскрытия нужны какие-то воздействия на организм или психику, которые дают возможность прорваться сквозь самого себя. Следуя за Кантом, они и человека считают непознаваемой вещью-в-себе, и самопонимание возможно только на грани жизни и смерти, при шокирующих событиях или с помощью отключающих мозг веществ. До последнего, разумеется, Шопенгауэр еще не додумался, но дал философское обоснование для подобной «отключки».
После этого направления у нас появились и Ницше, и последовавшие за ним идеологи нацизма. Но так же и множество других направлений иррационализма: экзистенциализм, философия бессознательного, феноменология и другие. И отчасти к этому направлению стал примыкать уже современный позитивизм. Все это подкреплено мыслью, что прежде был модерн, с его рационализмом, а теперь постмодерн, который уходит и от догматики, и от рационализма.
Посмотрите как это давно, начало XIX века. И при этом сторонники этих направлений говорят, что устарел Маркс, начавший свое творчество в середине XIX века.
Но дело не в давности. Если первые субъективисты — Локк, Беркли, Юм — выражали прогрессивную линию, идущей к власти буржуазии, то иррационализм, начиная с Шопенгауэра — выразил реакцию старых слоев по отношению к буржуазии, и реакцию буржуазии, уже находящейся у власти.
При этом и сам Шопенгауэр жил не средствами развития эпохи. Он рантье. Жил на проценты от наследства отца.
Теперь о произведении. Есть момент, за который придется похвалить. По сравнению с другими немцами, его современниками и предшественниками, Кантом, Гегелем и даже Марксом Шопенгауэр пишет очень легко. Здесь не нужно продираться через абзацы на пять страниц, кучу неизвестных терминов, длинные разъяснения, в которых нужно постоянно возвращаться назад, чтобы не упустить мысль. Стиль нашего героя уже более современный, такой, какой мы находим у Энгельса или Фрейда. Да и с переводчиками ему повезло. Например, «Две основные проблемы этики» перевел Юлий Айхенвальд, очень известный публицист русского декаданса. О нем мы уже писали. «Как тузик слона порвал».
Поэтому хотя бы для того, чтобы понять как писать, говорить и аргументировать, Шопенгауэра стоит почитать. Пишет красиво, интересно, бойко… Тут все хорошо, в отличие от его взглядов.
В «Четверояком корне…» есть обманка для материалиста и объективного идеалиста. Мы, начиная читать эту первую диссертацию еще молодого философа, увидим много созвучных для себя моментов. Может даже показаться, что перед нами материалист. Употребляются и соответствующие термины — материя, материальный мир, реальность, реальный мир. Отметаются доказательства бытия бога.
Этот разговор вращается вокруг закона достаточного основания. В логике этот закон, если кратко, обозначает, что всякое новое высказывание должно быть обосновано предыдущими тезисами. И, говоря об этом, он указывает, что все философы его времени вносят путаницу в этот закон. Логическому основанию противостоит эмпирический закон причинности. Всякому действию, то есть движению в реальности, предшествует причина, какое-то явление или воздействие, которое это движение вызывает.
В некотором роде, такой взгляд предвосхищает некоторые путанные заявления современных позитивистов, о том, что материи не существует, а существуют только события. В данном случае эта идея скрывается за термином действие, который заменяет у Канта и Шопенгауэра термин следствие. Но определенная логика здесь существует, и с ней надо согласиться в той части, где философ показывает, что всякое следующее действие вызывает тоже действие. И верным здесь является так же и то, что закон причинности говорит не о том, что причиной является вещь, а о том, что ею является движение вещи.
Проблема философии Шопенгауэра начинается с отрицания взаимодействия. Однако это не мешает ему прийти к выводу, что в реальном мире все подчиняется изменениям.
А вот дальше возникает ловушка, ради объяснения которой и пишутся эти строки. Опираясь на Канта, усилив Канта, Шопенгауэр в итоге заявляет, что мы смотрим не на реальный мир, что предметом нашего созерцания является не он, а наши представления. И в этот же миг он отбрасывает все это мировоззрение на уровень солипсизма, развитого еще Беркли. Классические доказательства этого тезиса со стороны объективистов не изменились и сегодня. То есть, например, взяв в руки книжку мы чувствуем не ее, видим не ее, а все эти чувства — это только описание наших собственных ощущений, а не реального мира. То есть это психическая, а не физическая сторона. И в таком случае физический мир вообще ставится под сомнение.
Шопенгауэр эту ловушку заметно увеличивает. Мало того, что мы описываем поверхностное представление о мире, но кроме того, он указывает на внутренне представление, то есть описание описания. Исходя из этого, он расширяет свое описание и вводит представления, которые с его точки зрения с материальным миром уже никак не связаны. Это известные платонические идеи о добре, благе, справедливости и т. д.
В данном случае не будем занимать большим опровержением всего этого. Достаточно понять, что в начале XIX века люди уже серьезно овладели техникой, миром, знания уже стали достаточно обширны и приблизились к современным, но машинного производства кроме Англии еще нигде не было. Живущий как рантье, преподаватель некоторых университетов Шопенгауэр, тем более не был связан с вещами, производством, химией. Для него кантовская формула вещи-в-себе превратилась в абсолют и вещь стала в его голове лишь представлением, которое мы не можем преодолеть ни разумом, ни опытом.
И если Кант на этом месте остановился, объявив определенные ограничения для разума, то как раз на этом моменте Шопенгауэр развивает иррационализм, обходный путь вместо разумного. На передний план выходят интуиция, воля, но это происходит уже в следующих произведениях.
И, соответственно, на фоне таких взглядов отсутствует понимание, что книжка — это не только то, что мы воспринимаем, но и то, что мы смогли сделать, то есть понимаем из чего она состоит, ее свойства и ее связи. То есть философ, лишенный практики, не встречающий ее в своей повседневной жизни, легко уходит от рационального понимания сущности вещей и материального мира. И по отношению даже к развитой рациональной философии, он начинает выступать как реакционер, как человек отрицающий познание и прогресс знания.
У нас и сегодня есть огромный мир, открытый современной физикой, который мы пока понимаем очень смутно. Квантовая механика открыла и предположила много парадоксов и состояний, которые не известны нашим органам чувств, слабо представимы. И это возрождает ощущение вещи-в-себе. И это положение усиливается социальным поражением, то есть отступлением социализма. И это перевело многих людей если не в относительно благополучное положение рантье, то в горестное положение бездействия безработного. Это и вызывает некоторое безумие в современной философии и падение мировоззрения в домарксистскую давность в иррационализм.