«Сон разума рождает чудовищ!»

Причины современного оппортунизма

Вспомните непоправимое. Например, как вы купили вазу, о которой давно мечтали, или бутылку коллекционного вина, как несли это достояние домой, упиваясь счастьем… И вдруг… предмет вашего вожделения выпал и разбился об асфальт. Несколько мгновений вы испытывали чувство, словно можно все исправить, словно вы еще обладаете этим испорченным предметом, и он вернется вам в руки целым и невредимым. В данном случае переживание острое, но недолгое. Другое дело — развод или смерть близкого человека. И все равно, если потеря касается только вас, пройдет месяц, два, вы осознаете потерю, но дальше будете жить, как человек, что-то утративший, но сознающий собственное положение.

Для общества подобная утрата становится причиной дезориентации на долгие годы, иногда десятилетия. И это понятно, сколько различных людей должно пройти через множество положений и ролей, прежде чем займут свое новое место в изменившемся мире? Такое удивленно-испуганное состояние испытывает общество бывшего СССР. Социализм Советского Союза уничтожен, а мы вот уже двадцать лет смотрим на его осколки, пребывая в ощущении, что это можно исправить.

Исправить ничего нельзя. Движение за коммунизм и к коммунизму нужно начинать заново, заново брать власть, заново строить социализм, заново завоевывать мировой авторитет и признание, все заново. Но чтобы начать эту работу, нужно осознанно смотреть на произошедшее, что до сих пор получалось с трудом.

Например. До недавнего времени природа оппортунизма была предельно ясна, оппортунизм выражал интересы той части рабочего движения, которую еще классики марксизма определили, как рабочую бюрократию и рабочую аристократию. Рабочая бюрократия всегда была побочным продуктом легальной деятельности рабочих партий, она возникала в профсоюзах, парламентах, в самих партиях — в лице кадров, освобожденных от другой работы. И эту проблему до определенного момента решали сами коммунистические партии. Рабочую аристократию воспроизводил и воспроизводит капитализм, углубляя специализацию, и поощряя отдельных профессионалов — иногда осознанно, иногда случайно.

Но применить данные мерки к наиболее влиятельным оппортунистическим силам на постсоветском пространстве, как правило, оказывается не возможно. В этих движениях просто нет ни рабочей бюрократии, ни рабочей аристократии, сегодня даже сложно сказать — есть ли хоть какая-нибудь политическая сила, выражающая интересы привилегированных рабочих, да и сами эти прослойки в рабочем классе почти отсутствуют. Такое открытие может забросить в идеализм любого вульгарного марксиста. Ведь прямо на глазах в нашем известном общественном движении «исчезла материя».

До сих пор все известные формы оппортунизма зарождались в рамках рабочего движения. Эта история связана с тем, что от Интернационала откалывались те или иные группы, которые на каком-то этапе борьбы за коммунизм сознательно или бессознательно обнаруживали некоммунистические интересы и начинали отстаивать их, в той или иной мере опираясь на марксизм. Это и был классический оппортунизм рабочей бюрократии и рабочей аристократии. Оппортунизму достаточно было указать неверный путь движения к коммунизму, не оспаривая его неизбежность. Оппортунизм начинался тактическими разногласиями с коммунистами, и эти разногласия только в процессе борьбы становились стратегическими. Например, Каутский «всего-лишь» хотел сохранить легальную немецкую социал-демократию и не стал выступать против империалистической войны, но этот шаг привел к распаду II Интернационала, к борьбе рабочих одной страны против рабочих другой страны, к девальвации идеи единства пролетариата всего мира. Меньшевики «всего-лишь» хотели создать «более демократичный» устав партии — и это «всего-лишь» привело к тому, что разрозненные «обиженные» индивидуалисты «революционеры» воевали в Гражданской войне против рабочего класса.

Эти «всего-лишь» прослеживаются и после победы Великой Октябрьской революции. И всегда было видно, что группа, откалывающаяся от марксизма, продолжает набрасывать на себя «марксистские одеяния». И такое стремление было вызвано тем, что прежний оппортунизм все-таки оставался частью побеждающего, идущего вперед, отражающего интересы рабочего класса, коммунистического движения.

Совсем другая обстановка сложилась на постсоветском пространстве в настоящее время. Коммунизм не наступает, и, можно сказать, пока еще не стоит во главе рабочего движения. Само рабочее движение, как будто дезориентировано, оторвано от теории, партийности и даже экономической профсоюзной борьбы. Типичные представления рабочих можно выразить следующими диалогами.

«Я был на дорожном строительстве, хозяин давал нам плохую зарплату и столько «наворовал», что если придут из ОБХСС, или, кто там теперь, из ФСБ, его обязательно посадят». «Не посадят, он же по нынешним законам все правильно делал, это все ты с советским временем путаешь». «Не-е. Обязательно посадят. Столько наворовал».

«Я посмотрел фильм про Путина в интернете. Он, оказывается, еще с Питера вор и бандюга». «Ну хорошо, Путина переизберут, ты думаешь, будет кто-то принципиально лучше?» «Че ж теперь, совсем ничего не делать?» «Нужно возвращать в страну социализм». «Да при советах было неплохо, но пока Путина пусть переизберут, я его ненавижу» Далее по кругу, с упоминанием в ходе разговора слова партком… И вопрос от молодого рабочего. «А что такое партком?»

«Нас в автобусном парке все время гоняют на сверхурочные, один водитель даже умер за рулем»… «Что же вы не бастуете?» «Ага… Побастуешь тут… Один был у нас такой. Все бастовал… Уволили»… «Так надо профсоюз создавать»… «Да есть у нас профсоюз. Толку от него»… «Нужно свой профсоюз создавать. Давайте помогу». «Не. Не надо. Смысла нет. Начальство все равно по своему повернет. Не знаешь что ли?»

«Я в этот раз за Прохорова голосовала. Интересно, молодой, может как-то иначе будет делать». «Да ты что, разве не знаешь, что он предлагает рабочее время увеличить?» «Да мы согласны работать больше, лишь бы платили».

Конечно, все эти частные разговоры не обрисовывают полную объективную картину. Есть и забастовочное движение, и сильные независимые профсоюзные организации. Но, в целом, рабочий класс сегодня именно такой. Он как бы отброшен на несколько веков назад, как бы снова не осознает себя как класс, и только-только готовится выделить свой авангард, влиться в ряды коммунистического движения.

И вдруг, на этом фоне «почти-не-существующего-рабочего-движения» каким-то «чудесным» образом продолжает существовать оппортунизм. Он зовется Коммунистической партией Российской Федерации (КПРФ), «Левым Фронтом», «Сутью времени» — еще тысячью имен. Но, главное не в названии, главное в озвученных целях, которые можно выразить одним общим лозунгом: «Возродим социализм!» Здесь можно даже умолчать, что социализм нужно возрождать «непременно обновленный», так как важнее то, что необходимо возрождать социализм, как самостоятельную формацию, «реальный социализм на собственной основе». (Последний пассаж — прямая цитата из Программы КПРФ).

Стоит обратить внимание и на то, что слово коммунизм в Программе КПРФ употребляется лишь один раз, как отдаленная историческая перспектива, где сбудется знаменитая формула Маркса о свободном развитии каждого, являющемся условием развития всех. В программных документах Левого фронта слово коммунизм вообще не употребляется. И на этом фоне архикоммунистом выглядит Кургинян, употребляющий в Манифесте движения «Суть времени» термин исторический коммунизм много много раз, правда, лишь для того, чтобы указать, чего исторический коммунизм не понял и не сделал, и что предстоит по этому поводу сделать Кургиняну. Но давайте не забудем при этом, что «Суть времени» — это проект строительства СССР 2.0, то есть государства, то есть обновленного социализма, а заигрывание с историческим коммунизмом нужно лишь для того, чтобы создать совершенно отличающийся от него «как бы социалистический» четвертый проект.

Все наши господа, которые хотят выглядеть товарищами, эксплуатируют идею социализма, вырвав ее из процесса. Ведь социализм — это уже коммунизм, его первая фаза, и в ином виде, «на своей собственной основе» социализм не существует. Вот в этом немарксистском понимании социализма, как самостоятельного, непереходного общества, заключается идеологическая сущность современного оппортунизма на постсоветском пространстве. Наши оппортунисты — являются социалистами, народниками, заявляя свой сверхновый шаг вперед, они на самом деле совершают прыжок минимум на 150 лет назад, даже по отношению к оппортунизму в марксизме.

Спектр взглядов распределился между «новыми» народниками точно так же, как 150 лет тому назад. Слева лихие западники во главе с Удальцовым, справа почти славянофилы и Кургинян во главе. Посередине КПРФ. Нет сомнений, что Удальцов — не Чернышевский, Зюганов — не Гоголь, Кургинян — не Достоевский, ну так и на дворе XXI век, а не XIX. И был бы данный расклад не страшен, а даже — забавен, но наши господа не хотят признать, что они — не товарищи, и тянут за собой, тянут в пропасть эсерства, смутных надежд, в идеалистическую пропасть, которая их всех и объединяет, несмотря на разные фланги.

«…защита национально-государственных интересов России органически сливается сегодня с борьбой за социализм и советские формы народовластия», — это КПРФ.

«Задачи решения русского вопроса и борьбы за социализм по своей сути совпадают», — опять КПРФ.

«Насущно необходим синтез Маркса и Вебера. Аналитика искусственной среды, создаваемой и развиваемой человеком, должна быть не отменена, а дополнена аналитикой социальной среды, определяемой системой регуляторов», — а это Манифест «Сути времени».

«Отторжение исторической Россией любого капитализма» — опять «Суть времени».

«Материальная основа этого процесса – превращение знаний и, более широко, информации в главные средства производства, которые при наличии сети Интернета не могут приватизироваться в принципе», — а это «Политическая платформа Левого фронта».

«Принципиальная новизна новой стадии развития социализма: сочетание общественной собственности с подлинным народовластием, политической и производственной демократией. Это обеспечит стремительный рост экономики, науки, культуры и нравственности, форсированный переход к «информационному» производству, принципиально новый уровень социальной справедливости», — и снова «Левый фронт».

«Стеснительная» КПРФ, эксплуатируя марксистско-ленинские тезисы, все время возвращается к «божеству» по имени Россия. Божеством зюгановская Россия становится, потому что никаких объяснений своему национальному пристрастию коммунисты-народники не придумывают, они просто подхватывают народную веру, что Россия — хорошо, остальное плохо, что у России — особый путь, но этот особый путь будет полезен всем. И все тут — верим и точка!

Кургинян, отстаивая проект СССР 2.0, совсем и не скрывает свой идеализм, Вебер, Богданов, Фромм, Вальтер Беньямин, вот чем Манифест движения «Суть времени» предлагает дополнить Маркса. И эти добавления создают очередную идеалистическую сказку. Если бы сказка оставалась только на листе бумаги, то и бог с ней, но сказка призывает к действию, облекается в Манифест, уводит нормального, изменяющего мир, человека по вектору опасного развития. «Сон разума рождает чудовищ!»

Далее других спрятан идеализм в программных документах Левого фронта. Это «знания и информация», ставшие главными средствами производства. Конечно, Левый фронт тут не первый, кто купился на утку информатики. Уж этим «информационным веком» новоявленные идеалисты нас дурили-дурили, дурили-дурили!.. Наконец, информационный век предстал перед глазами образованного мира как само-собой разумеющаяся истина.

Но если у кого-то случилась нужда, он по прежнему идет не в интернет, а в туалет. И за туалет отвечает сантехник, а не сисадмин. Информация, если грубо — это свойство «железа», еще одна форма отражения. Ценное свойство, но оно без электричества, компьютеров, коммуникаторов, вышек не может существовать. Следовательно, информация не какое-то отдельное средство производства, и она способна существовать лишь со своими материальными носителями. И материальные носители — это как раз то, что вполне можно приватизировать, и они большею частью приватизированы. Или кто-то из нас может подумать, что дата-центр — общественное достояние? Или интернет приходит в дом и офис, минуя провайдера? Мелкотоварная суета в интернете, десяток лет, создающая иллюзию «полной» свободы, в данный момент подходит к концу. Интернет — это война бюджетов. Но об этом готовится другая статья. По поводу же Левого фронта вывод прост, клюнули на наживку «информационного века» и запутались в идеализме.

Путанная философия, а идеализм – путанная философия по определению, ведет к путанным экономическим и политическим программам.

«Суть времени» предлагает Игру против капитализма. Играть конечно же будут те, кто по уровню образования и наличию времени к Игре способен — это когнитариат, как раз тот самый продукт «информационной эпохи». Но так как интернет пока еще не может отменить туалеты и сантехников, когнитариату понадобятся зависимые пролетарии. Ничего, потерпит рабочий класс, ведь ему предлагают восстановить любимый СССР, пусть даже и в формате 2.0. Все понятно у господина Кургиняна, он даже и не пытается выглядеть товарищем в своих выводах: «Модерн легитимировал власть капитала. Четвертый проект легитимирует власть российского когнитариата. Разгромленного и униженного, но не уничтоженного». Вот ведь какая беда — это интеллигенция разгромлена, унижена и должна взять власть. Для чего? Для реванша! Какой треск, какой шум, какие эмоции — и ни слова про униженный труд, про девочек выброшенных «на панель», про обожженные сваркой руки рабочих автопрома, про заваленных в Распадской шахтеров, про расстрелянных в Жанаозене нефтяников, про растущие цены ЖКХ, про присвоенную, сворованную приватизацией народную собственность. Оказывается западное накопление капитала было «белым», и только русские капиталисты разбогатели слишком быстро черными и серыми способами. Да и то капитал просто обидел когнитариат, который «со всей душой», любя и ненавидя предавал коммунизм в 1991 году, а теперь оказывается ходит весь такой разгромленный, униженный и безвластный.

Ну дайте же власть когнитариату, хоть чуть-чуть власти, он так льстиво поддерживал нынешних империалистов на Поклонной горе, что просто достоин реванша! Беда только в том, что другая часть «работников умственного труда» бунтовала на Болотной…

У «Сути времени» есть одно достоинство — это единственная организация, которая прямо, каждой строчкой своего Манифеста трубит: мы не с рабочим классом, мы враги рабочего класса, мы вообще враги любого прогресса — и красного, и белого. Мы стали бы коричневыми, но пока не хватает смелости и мелкобуржуазной опоры. И ведь станут, если пролетариат не противопоставит им свою подлинную организацию.

«Я русский бы выучил только за то, что английский выучить лень мне». Примерно так можно охарактеризовать программу и деятельность КПРФ. Будем говорить о русском социализме, о нуждах пенсионеров и интеллигенции, о выборах, о трех этапах восстановления советской власти, спекулируя на популярных идеях. Будем метаться вправо и влево, лишь бы партия продолжала существовать, могла содержать свой бюрократический аппарат, могла присутствовать во власти, за власть не отвечая.

Эти метания легко увидеть и в программных документах партии. В Программе КПРФ заявляет: «Погоня за численностью партийных рядов, отсутствие механизма сменяемости и омоложения руководящих кадров ослабляли КПСС. Политически зрелая ее часть не смогла оказать должного влияния на деятельность руководящих структур и предотвратить растущее проникновение в партию классово-враждебных ей лиц». А в материалах XIII пленума ЦК в докладе Зюганова можно увидеть следующее. «Численность КПРФ в течение целого ряда лет убывала. С 2009 года этот процесс удалось остановить. Свою роль здесь сыграла настойчивая работа по выполнению поставленной задачи о приросте численности партийных отделений не менее чем на 10% ежегодно. Напомню, что данная норма родилась по инициативе снизу. По итогам 2009—2011 годов приём в члены КПРФ составил свыше 10% от её общей численности. В ряды партии за этот период приняты 45707 коммунистов. Число партийных первичек за 2010—2011 годы возросло на 200 отделений и приблизилось к 14 тысячам».

В одно ухо кричим, что КПСС совершила ошибку, наращивая численность своих членов, в другое ухо кричим, ура, нам удается наращивать число членов партии.

Этот рост оказывается нужен на фоне нарастающего протестного движения. «Ситуация способна развиваться необычайно быстро. Движение протеста может стать массовым в любой момент. Обеспечить готовность КПРФ к этому — наша обязанность». Обозначает ли это, что КПРФ все-таки склоняется к большевизму, к революции? Нет, конечно, ведь мы слышали уже от бессменного лидера «коммунистов», что лимит на революции исчерпан. Так что обозначает суета созданная вокруг протестного движения? Только одно. КПРФ хочет оставаться в Думе, иметь свои ячейки и скромно жить на фоне капитализма. Ведь ответ на все вопросы о сущности КПРФ достаточно внятно озвучен в ее Программе. «КПРФ выступает за мирный переход к социализму». Точка. У зюгановцев от марксизма — только имя. Ничего больше.

Левый фронт вторит: «Впервые за эти годы президент и правительство были вынуждены отступить и, во избежание худшего, пойти на компромиссы. Народ убедился, что его действия не бессмысленны и не бесцельны, что активное массовое сопротивление приводит к успеху. Поэтому организованная и сознательная борьба пролетариата России может обеспечить мирное взятие власти. Если же буржуазия с помощью международного капитала все же развяжет гражданскую войну, то ответственность за это ляжет на нее».

Почему «поэтому»? В парламентском государстве, в президентской республике правительство всегда идет на компромиссы, чтобы не потерять электорат. Это вовсе не обозначает, что компромиссы правительства меняют сущность буржуазной демократии, а буржуазный строй на социализм. Следовательно, и речь может идти не о взятии власти, а о мирной или не мирной революции, об изменении Конституции, передаче собственности в руки общества. Все остальное — лишь профанация классовой борьбы или определенный этап классовой борьбы.

Что здесь впереди — идеализм программных положений Левого фронта или буржуазность не имеет значения. Но, воистину, «сон разума рождает чудовищ». Реакция всегда страшна угасанием разума. Реакция всегда бросает на годы, десятилетия, столетия назад. И мы разом, в два десятилетия отскочили от пролетарского освободительного движения к разночинскому. Бобчинские и Добчинские правят бал.

Современные левые в своем большинстве пытаются подменить пролетарское движение чем-то другим. Левый фронт и КПРФ расширительно трактуют состав рабочего класса, включая в его ряды надстроечные группы. Для этого просто достаточно сказать, что «информационные» технологии стали ведущими и расширили состав производительного пролетариата. «Суть времени» еще дальше движется по этому пути. «Суть времени» говорит, а зачем нам нужен пролетариат, если наиболее производительной частью общества стали люди умственного труда? И такая позиция опять подтверждает, в протестном движении на «белом коне» с белыми, красными, георгиевскими ленточками на лацканах «скачут» разночинцы, а настоящее марксистское движение еще не развернулось в полную силу.

Причин для этого много. Прежде всего, распад СССР привел к появлению переходного общества, где ни один советский класс не остался в прежнем состоянии. Возникла межклассовая взвесь, в которой ясное классовое представление имела только олигархическая буржуазия, радостно приступившая к ограблению временно дезориентированного народа.

В этих условиях новый пролетариат только формируется, идеологии служат маркерами, а не действительным выражением тех или иных классовых интересов.

Беда в том, что на этом фоне идеологическая подмена марксизма различными левыми, левенькими и левейшими организациями дезориентируют рабочий класс и компрометируют имя коммунистов. Следовательно, вместе с нарастанием политической и экономической борьбы рабочих необходимо усилить теоретическую борьбу.

Эдуард Нигмати