Все, что есть, есть, потому что смогло появиться, сохраниться и развиться до современного известного нам состояния в этом довольно агрессивном мире, который не терпит неустойчивых случайных вещей.
Есть расхожее мнение, идущее от бытового идеализма. Каждый из нас очень по разному воспринимает действительность. Мы на нее смотрим, мы ее слушаем, щупаем, нюхаем, но у каждого по разному, с некоторыми отклонениями рисуется картинка вещей. Как же мы можем положиться на свои органы чувств и из этого выводить какие-то теории об окружающем мире?
Результат восприятия как будто совершенно субъективен, это как будто только мир, который существует только в каждой отдельной голове.
Но, разумеется — это неправильно, такому мнению можно противопоставить очень серьезные возражения. И это то, с чего мы начали, первый абзац данного текста.
Люди очень давно несколько сотен тысяч лет назад появились в каких-то формах. И большая часть этих видов не осталась, не выжила, не смогла ужиться с этим очень агрессивным миром. Напомню наших совсем еще недавних соседей неандертальцев. И хоть мы в своей крови носим какую-то маленькую толику гена неандертальцев, все равно их больше нет. Они не выжили. Что-то было у них не так.
Да мы можем с каким-то отклонением что-то видеть, слышать и даже понимать по разному, но если человек идет по улице, он не втыкается в каждый столб, успешно обходит стены, деревья и других люде, потому что наше зрение очень четко позволяет отделить столб, стену и другого человека от тротуара. Более того, в человеческом обществе мы знаем некоторые правила, которые позволяют выжить в сложной городской среде, мы останавливаемся перед светофором, если горит красный свет, мы стараемся идти по правой стороне, избегаем велосипедных дорожек, стараемся не перелезать через заборы и т. д. А те, кто не очень стремились соблюдать правила, возможно, умерли раньше, чем оставили потомство.
Мы результат очень долгого развития. Первоначально развивались наши организмы, потом совершенствовалась наша культура.
И это развитие оставило нам наши органы чувств — глаза, нос, осязающую кожу, уши и нервную систему, которая научилась воспринимать и обрабатывать эти сигналы. Природа очень долго отбирала среди нас успешные ветки, и так получился мозг, который умеет понимать внешний естественный мир, и наши собственные общественные ограничения.
И если это было бы не так, то человечества просто не было бы. И именно этот факт позволяет нам надеяться, что мы выживем и дальше, но, самое главное, использовать данные чувств для создания и объяснения теорий. Более того, теперь мы уже научились менять мир на основании познанных законов, и это дает нам практику подтверждающую достоверность сущности вещей.
Древний человек бегал в лесу и степи, используя каменные наконечники для охоты и собирательства, дрожал у костра и радовался, если ему удавалось добыть шкуру крупного зверя. Мы живем в капитальных домах, смотрим телевизор, пользуемся интернетом, электрической кофеваркой, одеваемся в теплую одежду и перемещаемся либо на автомобиле, либо на общественном транспорте на высоких скоростях. Все это сделали мы, люди с нашими «несовершенными» органами чувств. И мы мысли не только потому, что у нас есть органы чувств и мозг, мы мыслим прежде всего потому, что начали нечто производить на основе мышления. А это веками совершенствовало и производство, и мышление и наше знание о мире.
Практика, основанная на производстве, позволяет достаточно глубоко осваивать законы природы, создавать для этого конкретные науки, технологии. Это объясняет и то, почему мы выжили, и почему наше мышление — достоверное. Конечно, мы можем споткнуться на чем-то, сделать роковую ошибку, и человечество в связи с этим может вымереть так же, как и другие неудачные ветки людей. Даже точнее. Оно обязательно когда-то исчезнет. Но такова же вероятность, что где-то в другом месте возникнет разумное существо и оно тоже будет наделено всеми возможностями ориентирования в мире. Без этого оно возникнуть не может.
И это не потому, что наш мир придумал таким бог, а потому что все, что существует организовано окружающей средой и подстраивается под нее.
Эдуард Нигмати