Года три назад на занятии в нашей партийной школе Марксист.PRO один из участников предложил попробовать рассмотреть гибель СССР с помощью диалектики. Я сразу сказал, что диалектика здесь недостаточный и слишком грубый инструмент, но товарищ настаивал. И мы попробовали…
Что тут творилось! Участники разговора искали, например, основное противоречие социализма в СССР, называя такие пары: закон стоимости и общественная собственность, бюрократия и пролетариат, диктатура большинства и единоначалие, общественное производство и частично частное присвоение… Фантазию не остановить, но это только фантомы из головы. Что я и сказал: спекуляция это, нужна материальная почва.
Задумались. Начали искать материальную почву. Искали, напрягая складки на лбу, вздыхая, умоляюще глядя то на меня, то на товарища, предложившего обсуждение. Товарищ морщился. А я ждал взрыва. Взрыва не произошло. Сказали как школьники: не знаем где искать материальную почву, видимо, в базисе. И тут я задал последний вопрос. А диалектика учит что такое базис? И тут-то все прозрели. Не учит диалектика тому, что такое базис, а учит этому исторический материализм.
И в этой части я вынужден был добавить еще одно разочарование. Товарищи, а вы по какой причине считаете базис материей? Поясните что такое базис…
Помявшись и погуглив товарищи вспомнили, что базис это производственные отношения. Отношения — это связи, взаимодействие. Важнейший вопрос снова из диалектики. Является ли взаимодействие материей? Ах, нет оказывается! Это не материя, это ее свойство, то есть в нашем случае — это социальные взаимодействия и социальное движение материи. Где же она сама?
И тут выяснилось, что исторический материализм как обобщенное социальное знание оперирует другими науками, в частности, политэкономией и научным коммунизмом, но не только, потому что политэкономия, опираясь на диалектический материализм, оперирует всем современным научным знанием. Здесь я должен напомнить, что Гегель, выводя понятие количество и его взаимодействие с качеством, опирался на математику, что по этой причине и Маркс изучал дифференциальное счисление, что Энгельс, продолжая работу Маркса, рассматривал развитие собственности с помощью данных этнографии и антропологии, что Ленин, ведя спор с эмпириокритицистами, вынужден был опираться на современную ему физику и даже спорить с физиками.
Но вернемся к разыскиваемой материи. Получается, что без политэкономии мы не сможем понять, где она. А она определяется термином экономические условия. То есть это производительные силы, осуществляющие свое движение через отношения базиса (производственные отношения). Понятно, что и читатели, и участники разговора о диалектике увидели здесь только термины, то есть слова, которые еще нужно расшифровать. Сделаем это для полной ясности.
Человечество существует в природе как часть природы. Но оно не просто существует, а как живая часть природы — живет, то есть производит и воспроизводит жизнь. В этом смысле оно не отличается от всех остальных форм живой природы. Отличие в том, что оно целесообразно производит и воспроизводит средства для жизни. И этот факт создает особые отношения между человеком и природой и между людьми, то есть социальное движение материи.
Исторически, следовательно, в зависимости от уровня развития своих умений и средств производства человечество изменяет способы производства средств для жизни, которые опираются на единство производственных отношений и производительных сил. Способ производства может быть главным в данный исторический момент, а может быть укладом, подчиненным главному. Вокруг способа производства выстраивается надстройка, то есть все прочие общественные отношения. Так возникает формация.
Зная это, можно исследовать СССР. Если мы понимаем, что главным способом производства был социалистический, основанный на общественной собственности на средства производства, мы должны понять и то, что этот способ и созданная вокруг него формация могли погибнуть лишь в том случае, если присутствовали другие уклады прямо или скрыто.
Точный ответ мы можем получить, исследуя советскую экономику, вычленяя другие уклады и условия, при которых они могли разрушить главный способ производства. Но это уже не чистая диалектика, не чистый исторический материализм, а комплекс научных знаний, которым следует руководствоваться при дальнейшем анализе. Диалектика, если говорить образно, выступает как экскаватор, который может поднять горную породу, но промывать и химически обрабатывать эту породу экскаватор уже не сможет. Здесь нужны более тонкие и точные инструменты, чему, впрочем, сама диалектика и учит, указывая на взимосвязь общего, конкретного и особенного.
Э.Нигмати